Немного об идеях перонизма...
ТРЕТИЙ ПУТЬ
Теми, кто называется себя национал-социалистами, т.е. сторонниками Третьего пути, была совершенно забыта генеральная идея концепции, которую, обобщая, можно назвать Третьей Позицией – «Ни правые, ни левые». А скорее – «Ни правые, ни левые, но ближе к левым». Что я имею в виду? Я имею в виду прежде всего то, что концепция Третьего пути оппозиционна как «правому», так и «левому» лагерю. Но, если с «левым» лагерем Третья Позиция имеет множество точек соприкосновения, касающихся, в первую очередь, политической диалектики, то в отношении лагеря «правого» данная концепция находится в непримиримой оппозиционности. Исторической оппозиционности.
Пример: Куба. Многие предполагают, что «барбудос» Фиделя изначально стояли на позициях коммунизма. Это не так. Переход на платформу просоветского социализма произошёл лишь в середине 1961 года. До этого революционное движение Кастро стояло как раз таки на позициях Третьего Пути: грубо говоря, на позициях левого национализма, национального социализма. Изгнание с острова американских империалистов, борьба с антинародной диктатурой Батисты, стремление к социальной справедливости для кубинского народа – таковы были основные догмы революционной борьбы. Кто идеологически противостоял Кастро? Нетрудно догадаться – т.н. «правые» националисты. «Правые», выражавшие устремления реакционеров, филоамериканской буржуазии, антинародной диктатуры. «Правые», которые после победы Кубинской революции, ещё в течение 10 лет на деньги американского империализма пытались посредством саботажа и «чёрного террора» скинуть народный режим Фиделя.
Пример: Аргентина. Аргентина имеет богатую историю в плане развития идей Третьего Пути. В 1945 году на президентский пост в этой стране взошёл Хуан Доминго Перон, чьё мировоззрение базировалось на идеях фабианизма: немарксистской концепции социализма. Именно на платформе фабианизма и возникло течение, названное перонизмом: идея «Национального Социализма» (именно такой термин применял сам генерал), объединившего народ Аргентины в «перонистскую нацию», устранившего все противоречия внутри него. Идея построения Сильной, Свободной и Независимой Аргентины.
С горем пополам, Перон приступил к реализации своей собственной задумки. Особое рвение в этом процессе проявила первая жена генерала, Эвита Перон, завоевавшая особую любовь народа, помогая «оборванцам» – всем нищим и обездоленным аргентинцам. Мягкими методами основные противники перонизма, – коммунисты и социалисты, – вытеснялись из профсоюзов и рабочих синдикатов. Провозглашалось возвращение к «подлинному аргентинскому национализму» времён генерала де Росас. Параллельно с этим, «две головы перонизма» (Перон и Эвита) проводили политику постепенного вытеснения из страны иностранных капиталистов, постепенного выхода из неоколониального ареала Соединённых Штатов: не будем забывать, что, несмотря на свой антикоммунизм, именно Соединённые Штаты, а не Советский Союз, Перон рассматривал как главную угрозу человечеству и, непосредственно, Родине.
Итак, в 1955 году генерал Перон смещён с поста президента военной хунтой в ходе т.н. «Освободительной Революции». Логически, можно было бы подумать, что т.н. «правые» националисты встали в один строй с перонистами, недовольными переворотом. Но нет. Т.н. «правые», опять же, выражавшие интересы крупной буржуазии (ранее находившейся под прессом перонистского режима) и католической церкви (к которой генерал так же не испытывал особой симпатии), всячески приветствовали «Революцию», уничтожившую власть «аргентинского Керенского». Революцию, которая вновь вернула в страну иностранный капитал, подчинила как внешнюю, так и внутреннюю политику интересам США и атлантистского блока.
Более того: «правые» националисты были настроены крайне против самого перонистского движения, что подчас выливалось в крупные уличные столкновения между активистами обоих лагерей (особый размах эти драки приобрели в ходе кампании по защите светского образования, когда «верующие» «правые» нападали на антиклерикально настроенных перонистов). Парадоксально, но на первых этапах (1955-59), главным союзником Перонистского Сопротивления являлись…троцкисты из фракции «Рабочее Слово». Именно троцкисты, несмотря на националистический дискурс перонизма, оказывали помощь Сопротивлению в деле организации рабочих стачек и выступлений, именно троцкисты (одни из немногих) поддержали своими действиями перонистских герильерос «Uturuncos», действовавших в провинции Тукуман, именно троцкист Васко Бенгочеа на встрече в 1962 году с Эрнесто Геварой доказал ему прогрессивность Революционного Перонизма – надёжного инструмента в деле развёртывания континентальной антикапиталистической революции, о которой мечтал «Че».
Конечно, с течением времени, многие «правые» поняли ошибочность своих прежних идей и, начиная с 1963-64 гг., начали массово вливаться в перонистское движение. Но. Это факт стал бомбой замедленного действия, приведшей в будущем к новым столкновениям, но на этот раз – уже внутри самого перонистского лагеря.
В мае 1973 года перонист Эктор Кампора побеждает на президентских выборах. Многолетнее правление военных закончено. Хуан Перон возвращается из изгнания на Родину, чтобы вновь встать у руля власти.
Олигархия, партийная бюрократия и крупные помещики, ранее при военной хунте катавшиеся как сыр в масле, прекрасно соображают опасность возвращения к власти перонизма. Убоявшись истинной Перонистской Революции, которая грозила вернуть власть и богатство в руки народа, олигархия предприняла ряд действий, дабы недопустить союза между Пероном и революционными перонистами (авангардом которых являлось самое мощное вооружённое движение в истории Латинской Америки – движение «Монтонерос»). Посредством второй жены генерала, Исабель Перон, в ближайший круг вождя был введён Хосе Лопес Рега – основной проводник интересов олигархии и профсоюзной номенклатуры, а так же апологет так называемого «правого крыла перонизма»: идеи, выражавшей, в лоне перонистской идеологии, интересы правящих буржуазных классов. Рега целенаправленно начал проводить политику саботажа, сталкивая Перона с «Монтонерос». Именно под его руководством была организована бойня в аэропорту «Эсейса», когда боевики «правых» националистических групп (которые отныне стали именоваться «правыми перонистами») устроили расстрел пятитысячной толпы безоружных людей, пришедших встречать вернувшегося из изгнания генерала. Тогда было убито 13 и ранено 365 человек. Этот инцидент породил отчужденность революционных перонистов, боровшихся за народное счастье («левых перонистов») от самого генерала Перона, из-за спины которого в них стреляли наёмники капитала. К сожалению, отчуждение вскоре переросло в открытую конфронтацию: «правые перонисты» Лопеса Рега, объединившиеся в знаменитый «Тройной А» (Аргентинский Антикоммунистический Альянс), принялись, под видом «борьбы с коммунизмом», уничтожать «левых перонистов», породив ответную реакцию с их стороны. Хаос всеобщего насилия длился вплоть до 1976 года, когда военные, при поддержке всё тех же «правых» «эскадронов смерти», осуществили военный переворот, окончательно отстранив оставшихся перонистов (во главе с Хосе Гербальдом, объявленным «еврейским агентом Коммунистической партии») от власти.
Пример: Панама. В 1968 году в этой маленькой банановой республике группа националистически и антиимпериалистически настроенных офицеров во главе с Омаром Торрихосом, совершила переворот, который позже получил название Панамская революция. Покажется парадоксальным, но националистическая группа Торрихоса свергла националистическое же правительство Арнульфа Ариаса – ярого «правого» националиста и расиста, восхищавшегося нацистской Германией, который уже правил страной в 1940-41 гг. и тогда, под предлогом «очищения Панамы от низших рас и коммунистов», умудрился развалить большинство секторов экономики.
И вот, в 1968 году этот гений «правого» национализма вновь становится президентом, но спустя 11 дней происходит переворот и он вынужден укрыться от неминуемого ареста в зоне Панамского канала (являвшейся тогда территорией США), откуда его эвакуируют сотрудники ЦРУ.
Будучи искренним «левым националистом», Торрихос в течение всего своего правления стремился поднять уровень жизни простых людей и изгнать из страны иностранный капитал. Таким образом, им было экспроприировано большинство земель, принадлежавших американским фруктовым компаниям, на которых было основано свыше 300 кооперативов. Кроме того, проведена аграрная реформа, введено всеобщее начальное образование, принят новый трудовой кодекс, закрепивший право на минимальный уровень зарплат, на забастовку, на приемлемые условия труда. Национализации подверглись большинство стратегически важных заводов, массово строилось новое жильё. Торрихос стал первым правителем Латинской Америки, закрепившим за коренными жителями (индейцами) право выставлять и избирать кандидатов из своей среды. В 1977 году он наконец вернул Панамский канал, ранее принадлежавший США, под юрисдикцию своей страны.
А что же Арнульф Ариас? Из Соединённых Штатов он призывал своих сторонников, «правых» националистов, ко всеобъемлющей борьбе с «коммунистической диктатурой». Объединившись со всеми противниками правительства Торрихоса (которого многие именовали «панамским Пероном»), «правые» националисты сформировали многочисленные «эскадроны смерти» (т.н. «Батальоны Чести»), занимавшиеся, при непосредственной финансовой помощи США, истреблением реальных и мнимых сторонников Торрихоса, т.е. просто геноцидом.
Пример: Вьетнам. В ходе борьбы за национальную независимость, во главе которой встала левонационалистическая «Лига Независимости Вьетнама» (Вьетминь) Хо Ши Мина, основным внутренним врагом правительства после победы Августовской Революции являлись отнюдь не чанкайшистские формирования, действующие на севере страны, а выученные американцами «правые» националистические группы «Вьеткать» и «Вьеткуок», выражавшие интересы приближённой к французской колониальной администрации буржуазии. На эти же «правые» группы чуть позже опирались и французы в войне с вьетнамскими борцами за независимость.
Не секрет, что после образования фиктивного марионеточного государства под названием «Южный Вьетнам», опять же, основной опорой иностранных оккупантов в борьбе против социалистического Северного Вьетнама стали местные «правые» националисты-антикоммунисты, из которых и было сформирована управляющая администрация и репрессивные органы.
Пример: Уругвай, где революционным левым националистам из «Тупамарос» противостояли проплаченные буржуазией растатуированные поклонники Адольфа Гитлера.
Подобного же рода тенденции заметны в Иране (где «правые» националисты фактически являлись основной опорой антинародного шахского режима в борьбе против Третьего Национального Фронта, объединявшего религиозных националистов Melli-Mashabis и сторонников «Общества иранских социалистов»), Гватемале (где «правые» националисты твёрдо поддерживали проамериканский антикоммунистический режим Риоса Монтт, уничтожившего за 5 лет более двухсот тысяч человек) и Никарагуа (где для борьбы с Сандинистской революцией американцы привлекли различного рода дегенератов – от маоистов, до «правых» националистов-антикоммунистов, – которые получили обобщающее наименование «контрас»). О Европе я не упоминаю вовсе – фактически, с самого зарождения «правого» движения в начале 20 века, оно служило «запасным колесом буржуазной системы». С очень редкими исключениями.
Как мы видим из этих примеров, везде, где страну вела вперёд т.н. Третья Позиция (буду утрированно называть её «левым национализмом»), т.н. «правые» последовательно боролись с ней, исполняя приказы буржуазии и олигархии, страшившейся народовластия, которое отнимет у них все богатства. Посредством популистских лозунгов и дешёвых поверхностных концепций, эти «правые» пытались строить из себя великих патриотов/подлинных националистов, борющихся против «марксистской заразы», именем которой они клеймили все прогрессивные антикапиталистические и националистические силы. Почему так происходит? Потому что, внутренняя суть т.н. «правого лагеря» не соответствует чаяниям народа, но полностью тождественна желаниям буржуазии. «Правое» движение появилось (или же было инспирировано) именно как реакция, как ответ на действия социалистов в начале 20 века, стремившихся установить социальную справедливость. Прикрываясь патриотическими/националистическими лозунгами, «правые» ВСЕГДА и ВЕЗДЕ действовали только в интересах буржуазии и, шире, – мирового капитала. Те же «правые», которые, в конце-концов, понимали подлинную суть вещей и пытались развернуть «правое» движение в верном направлении, в конечном итоге, потерпев неудачу, переходили (де-факто или де-юре) в социалистический лагерь. Штрассер, Никиш, Ролау Прету, ля Рошель, Хорхе Гонсалес фон Мареес… Ибо, «правое движение» невозможно свернуть с исторически определённого ему пути служения капиталу. Гротескный милитаризм и ничем не объяснимая воинственность, элитарные замашки, оторванность от народных масс, непонимание социальной реальности и попытки подстроить эту реальность под свои примитивные концепции а-ля «чёрное и белое»: всё эти исторические недостатки «правого» движения служили и служат для того, чтобы находится под полным контролем буржуазии. Достаточно взглянуть лишь на современную ситуацию в Венесуэле или Боливии, где местные «правые националисты» являются надёжной опорой филоамериканских буржуазных кругов в борьбе против «диктатуры» Чавеса-Моралеса. Достаточно посмотреть на современную Исламскую Республику Иран, где «правые» националисты, сконцентрированные, правда, в большинстве своём в западных странах и мечтающие восстановить монархию, выступают крайне против «преступной» власти аятолл.
Невозможно быть «правым» и, одновременно, проводить в жизнь идеи Третьей Позиции. Это совмещение несовместимого, фикция. Чтобы идти по Третьему Пути, необходимо не просто отказаться от фетишизма «правого движения», нужно встать в прямую оппозицию к нему, как к изначально подчинённому буржуазии инструменту влияния.
Ссылка
